- Это
была большая комната с тремя рядами парт, портретом Вождя на стене над стулом
учительницы и картой двух полушарий, из которых только одно было законным.
Мальчик садится на место, расстегивает портфель, кладет на парту тетрадь и
ручку, поднимает лицо и приготавливается слушать ахинею. Воспоминание о
детстве
-
- Запрет на эти вещи привел к тому, что русская проза стремительно
выродилась в автопортрет дебила, льстящий его наружности. Пещерный житель
принялся изображать пещеру- О социалистическом
реализме
-
- Будь трагический опыт действительно гарантией шедевра, читатели
составляли бы ничтожное меньшинство в сравнении с бесконечным, множеством
великих авторов, населяющих обветшалые и
только что отстроенные пантеоны.
-
- Без
преувеличений можно утверждать, что ни один писатель в русской истории не
свободен от этого ощущения, приписывающего Божественному Провидению самые
чудовищные вещи и считающего их автоматически подлежащими человеческому
прощению.
-
- В
каком-то смысле [обыкновенный гений] Толстой был неизбежен, потому что
[необыкновенный гений] Достоевский был неповторим.
-
- Вообще, грубо говоря, существует два типа людей и, соответственно, два
типа писателей. Первый, несомненно составляющий большинство, рассматривает жизнь
как единственную доступную нам реальность. Став писателем, такой человек
принимается воспроизводить эту реальность в мельчайших деталях - он даст тебе и
разговор в спальной, и батальную сцену, фактуру мебельной обивки, ароматы,
привкусы, с точностью, соперничающей с непосредственным восприятием, с
восприятием объектива твоей камеры; соперничающей, может быть, даже с самой
реальностью. Закрыв его книгу, чувствуешь себя, как в кинотеатре, когда кончился
фильм: зажигается свет, и ты выходишь на улицу, восхищаясь "техниколором" или
игрой того или иного артиста, которому ты, может быть, даже будешь потом
пытаться подражать в манере речи или осанке. Второй тип - меньшинство -
воспринимает свою (и любую другую) жизнь как лабораторию для испытания
человеческих качеств, сохранение которых в экстремальных обстоятельствах
является принципиально важным как для религиозного, так и для антропологического
варианта прибытия к месту назначения. Как писатель, такой человек не балует тебя
деталями; вместо них он описывает состояния и закоулки души своих героев с
обстоятельностью, вызывающей у тебя прилив благодарности за то, что не был с ним
знаком лично. Закрыть его книгу - все равно что проснуться с изменившимся
лицом.
-
- Есть преступления, простить которые - преступление, и это - одно из них.
О запрещении романов Платонова "Котлован" и "Чевенгур"
-
- Жечь книги - это, в конце концов, всего лишь жест, запрещать их
публикацию - это фальсификация времени.
-
- Чтобы в этих обстоятельствах создать значительное произведение, требуется
такая степень человеческой цельности, которой чаще обладают трагические герои,
нежели авторы трагедии;
-
- Это - монолог, злобный, желчный, страшный, свирепостью напора
напоминающий библейский стих. О романе Юза
Алешковского "Кенгуру"
-
- Такого рода проза предлагает нам конечные вещи там, где искусство
предложило бы бесконечные, успокоение вместо стимула, утешение вместо приговора.
-
- Не
читая стихов общество опускается до такого уровня речи, при котором оно
становится легкой добычей демагога или тирана.
|
|
