- СОЛО НА "УНДЕРВУДЕ"
- Выносил я как-то мусорный бак. Замерз. Опрокинул его
метра за три до помойки. Минут через пятнадцать к нам явился дворник. Устроил
скандал. Выяснилось, что он по мусору легко устанавливает жильца и номер
квартиры.
- В любой работе есть место творчеству.
-
- - Напечатали рассказ?
- - Напечатали.
- - Деньги получил?
- - Получил.
- - Хорошие?
- - Хорошие. Но мало.
-
- Жена моего брата говорила:
- - Боря в ужасном положении. Оба вы пьяницы. Но твое
положение лучше. Ты можешь день пить. Три дня. Неделю. Затем ты месяц не пьешь.
Занимаешься делами, пишешь. У Бори все по-другому. Он пьет ежедневно, и, кроме
того, у него бывают запои.
-
- Убийца пожелал остаться неизвестным.
-
- - Как вас постричь?
- - Молча.
-
- У Ахматовой когда-то вышел сборник. Миша Юпп
повстречал ее и говорит:
- - Недавно прочел вашу книгу.
- Затем добавил:
- - Многое понравилось.
- Это "многое понравилось" Ахматова, говорят,
вспоминала до смерти.
-
- Как известно, Лаврентию Берии поставляли на дом
миловидных старшеклассниц. Затем его шофер вручал очередной жертве букет цветов.
И отвозил ее домой. Такова была установленная церемония. Вдруг одна из девиц
проявила строптивость. Она стала вырываться, царапаться. Короче, устояла и не
поддалась обаянию министра внутренних дел. Берия сказал ей:
- - Можешь уходить.
- Барышня спустилась вниз по лестнице. Шофер, не
ожидая такого поворота событий, вручил ей заготовленный букет. Девица, чуть
успокоившись, обратилась к стоящему на балконе министру:
- - Ну вот, Лаврентий Павлович! Ваш шофер оказался
любезнее вас. Он подарил мне букет цветов.
- Берия усмехнулся и вяло произнес:
- - Ты ошибаешься. Это не букет. Это - венок.
-
- Хармс говорил:
- - Телефон у меня простой - 32-08. Запоминается
легко: тридцать два зуба и восемь пальцев.
-
- Дело было на лекции профессора Макогоненко. Саша
Фомушкин увидел, что Макогоненко принимает таблетку. Он взглянул на профессора с
жалостью и говорит:
- - Георгий Пантелеймонович, а вдруг они не тают?
Вдруг они так и лежат на дне желудка? Год, два, три, а кучка все растет,
растет...
- Профессору стало дурно.
-
- Женя Рейн оказался в Москве. Поселился в чьей-то
отдельной квартире. Пригласил молодую женщину в гости. Сказал:
- - У меня есть бутылка водки и 400 гр.
сервелата.
- Женщина обещала зайти. Спросила адрес. Рейн
продиктовал и добавил:
- - Я тебя увижу из окна.
- Стал взволнованно ждать. Молодая женщина направилась
к нему. Повстречала Сергея Вольфа. "Пойдем, - говорит ему, - со мной. У Рейна
есть бутылка водки и 400 гр. сервелата". Пошли.
- Рейн увидел их в окно. Страшно рассердился. Бросился
к столу. Выпил бутылку спиртного. Съел 400 гр. твердокопченой колбасы. Это он
успел сделать пока, пока гости ехали в лифте.
-
- Моя жена спросила Арьева:
- - Андрей, я не пойму, ты куришь?
- - Понимаешь, - сказал Андрей, - я закуриваю, только
когда выпью. А выпиваю я беспрерывно. Поэтому многие ошибочно думают, что я
курю.
-
- Чирсков принес в редакцию рукопись.
- - Вот, - сказал он редактору, - моя новая повесть.
Пожалуйста, ознакомьтесь. Хотелось бы узнать ваше мнение. Может, надо что-то
исправить, переделать?
- - Да, да, - задумчиво ответил редактор, - конечно.
Переделайте, молодой человек, переделайте.
- И протянул Чирскову рукопись обратно.
-
- Однажды меня приняли за Куприна. Дело было так.
- Выпил я лишнего. Сел тем не менее в автобус. Еду по
делам.
- Рядом сидела девушка. И вот я заговорил с ней.
Просто чтобы уберечься от распада. И тут автобус наш минует ресторан
"Приморский", бывший "Чванова".
- Я сказал:
- - Любимый ресторан Куприна!
- Девушка отодвинулась и говорит:
- - Оно и видно, молодой человек. Оно и видно.
-
- Поэт Охапкин надумал жениться. Затем невесту выгнал.
Мотивы:
- - Она, понимаешь, медленно ходит, а главное -
ежедневно жрет!
-
- Битов и Цыбин поссорились в одной компании. Битов
говорит:
- - Я тебе, сволочь, морду набью!
- Цыбин отвечает:
- - Это исключено. Потому что я - толстовец. Если ты
меня ударишь, я подставлю другую щеку.
- Гости слегка успокоились. Видят, что драка едва ли
состоится. Вышли курить на балкон.
- Вдруг слышал грохот. Забегают в комнату. Видят - на
полу лежит окровавленный Битов. А толстовец Цыбин, сидя на Битове верхом,
молотит пудовыми кулаками.
-
- Беседовали мы с Пановой.
- - Конечно, - говорю, - я против антисемитизма. Но
ключевые должности в российском государстве имеют право занимать русские
люди.
- - Это и есть антисемитизм, - сказала Панова.
- - ?
- - То, что вы говорите, - это и есть антисемитизм.
Ключевые должности в российском государстве имеют право занимать ДОСТОЙНЫЕ
люди.
-
- Найман и Губин долго спорили, кто из них более
одинок.
- Рейн с Вольфом чуть не подрались из-за того, кто
опаснее болен. Ну, а Шигашов с Горбовским вообще перестали здороваться.
Поспорили о том, кто из них менее вменяемый. То есть менее нормальный.
-
- Найман и Бродский шли по Ленинграду. Дело было
ночью.
- - Интересно, где Южный Крест? - спросил вдруг
Бродский.
- (Как известно, Южный Крест находится в
соответствующем полушарии.)
- Найман сказал:
- - Иосиф! Откройте словарь Брокгауза и Эфрона.
Найдите там букву "А". Поищите слово "Астрономия".
- Бродский ответил:
- - Вы тоже откройте словарь на букву "А". И поищите
там слово "Астроумие".
-
- Писателя Воскобойникова обидели американские
туристы. Непунктуально вроде бы себя повели. Не явились в гости. Что-то в этом
роде.
- Воскобойников надулся:
- - Я, - говорит, - напишу Джону Кеннеди письмо. Мол,
что это за люди, даже не позвонили.
- А Бродский ему и говорит:
- - Ты напиши "до востребования". А то Кеннеди
ежедневно бегает на почту и все жалуется: "Снова от Воскобойникова ни
звука!.."
-
- Володя Губин был человеком не светским.
- Он говорил:
- - До чего красивые жены у моих приятелей! У Вахтина
- красавица! У Марамзина - красавица! А у Довлатова жена - это вообще что-то
необыкновенное! Я таких, признаться, даже в метро не встречал!
-
- Грубин с похмелья декламировал:
- "Пока свободою горим,
- Пока сердца для чести живы,
- Мой друг, очнись и поддадим!..."
-
- У Иосифа Бродского есть такие строчки:
- "Ни страны, ни погоста,
- Не хочу выбирать,
- На Васильевский остров
- Я приду умирать..."
- Так вот, знакомый спросил у Грубина:
- - Не знаешь, где живет Иосиф Бродский?
- Грубин ответил:
- - Где живет, не знаю. Умирать ходит на Васильевский
остров.
-
- Валерий Грубин - Тане Юдиной:
- - Как ни позвоню, вечно ты сердишься. Вечно
говоришь, что уже половина третьего ночи.
-
- Оказались мы как-то в ресторане Союза журналистов.
Подружились с официанткой. Угостили ее коньяком. Даже вроде бы мило ухаживали за
ней. А она нас потом обсчитала. Если мне не изменяет память, рублей на семь.
- Я возмутился, но мой приятель Грубин сказал:
- - Официант как жаворонок. Жаворонок поет не оттого,
что ему весело. Пение - это функция организма. Так устроена его гортань.
Официант ворует не потому, что хочет тебе зла. Официант ворует даже не из
корысти. Воровство для него - это функция. Физиологическая потребность
организма.
-
- Пришел к нам Грубин с тортом. Я ему говорю:
- - Зачем? Какие-то старомодные манеры. Грубин
отвечает:
- - В следующий раз принесу марихуану.
-
- Как-то раз отец сказал мне:
- - Я старый человек. Прожил долгую творческую жизнь.
У меня сохранились богатейшие архивы. Я хочу завещать их тебе. Там есть
уникальные материалы. Переписка с Мейерхольдом, Толубеевым, Шостаковичем.
- Я спросил:
- - Ты переписывался с Шостаковичем?
- - Естественно, - сказал мой отец, - а как же?! У нас
была творческая переписка. Мы обменивались идеями, суждениями.
- - При каких обстоятельствах? - спрашиваю.
- - Я как-то ставил в эвакуации, а Шостакович писал
музыку. Мы обсуждали в письмах различные нюансы. Показать?
- Мой отец долго рылся в шкафу. Наконец он вытащил
стандартного размера папку. Достал из нее узкий белый листок. Я благоговейно
прочел:
- "Телеграмма. С вашими замечаниями категорически не
согласен. Шостакович".
-
- - Что ты думаешь насчет евреев?
- - А что, евреи тоже люди. К там в МТС прислали
одного. Все думали - еврей, а оказался пьющим человеком.
-
- Костя Беляков считался преуспевающим журналистом.
Раз его послали на конференцию обкома партии. Костя появился в зале слегка
навеселе. Он поискал глазами самого невзрачного из участников конференции. Затем
отозвал его в сторонку и говорит:
- - Але, мужик, есть дело. Я дыхну, а ты мне скажешь -
пахнет или нет...
- Невзрачный оказался вторым секретарем обкома. Костю
уволили из редакции.
-
- Журналиста Костю Белякова увольняли из редакции за
пьянство. Шло собрание. Друзья хотели ему помочь. Они сказали:
- - Костя, ты ведь решил больше не пить?
- - Да, я решил больше не пить.
- - Обещаешь?
- - Обещаю.
- - Значит, больше - никогда?
- - Больше - никогда!
- Костя помолчал и добавил:
- - И меньше - никогда!
-
- Моя дочка говорила:
- - Я тое "бибиси" на окно переставила.
-
- Я спросила у восьмилетней дочки:
- - Без окон, без дверей - полна горница людей. Что
это?
- - Тюрьма, - ответила Катя.
-
- Наша маленькая дочка говорила:
- - Поеду с тетей Женей в Москву. Зайду в Мавзолей. И
увижу наконец живого Ленина!
-
- Сосед-полковник говорил о ком-то:
- - Простите мне грубое русское выражение, но он -
типичный ловелас.
-
- Случилось это в Таллине. Понадобилась мне застежка.
Из тех, что называются "молнии". Захожу в лавку:
- - "Молнии" есть?
- - Нет.
- - А где ближайший магазин, в котором они
продаются?
- Продавец ответил:
- - В Хельсинки.
-
- Некий Баринов из Военно-медицинской академии сидел
пятнадцать лет. После реабилитации читал донос одного из сослуживцев. Бумагу
пятнадцатилетней давности. Документ, в силу которого он был арестован.
- В доносе говорилось среди прочего:
- "Товарищ Баринов считает, что он умнее других. Между
тем в Академии работают люди, которые старше его по званию..."
- И дальше:
- "По циничному утверждению товарища Баринова, мозг
человека состоит из серого вещества. Причем мозг любого человека. Независимо от
занимаемого положения. Включая членов партии..."
-
- Я был на третьем курсе ЛГУ. Зашел по делу к
Мануйлову. А он как раз принимает экзамены. Сидят первокурсники. На доске
указана тема:
- "Образ лишнего человека у Пушкина".
- Первокурсники строчат. Я беседую с Мануйловым. И
вдруг он спрашивает:
- - Сколько необходимо времени, чтобы раскрыть эту
тему?
- - Мне?
- - Вам.
- - Недели три. А что?
- - Так, говорит Мануйлов, - интересно получается. Вам
трех недель достаточно. Мне трех лет не хватило бы. А эти дураки за три часа все
напишут.
-
- - Какой у него телефон?
- - Не помню.
- - Ну, хотя бы приблизительно?
-
- Можно благоговеть перед умом Толстого. Восхищаться
изяществом Пушкина. Ценить нравственные поиски Достоевского. Юмор Гоголя. И так
далее.
- Однако похожим быть хочется только на Чехова.
-
- Семья - не ячейка государства. Семья - это
государство и есть. Борьба за власть, экономические, творческие и культурные
проблемы. Эксплуатация, мечты о свободе, революционные настроения. И тому
подобное. Вот это и есть семья.
-
- Понадобился мне железнодорожный билет до Москвы.
Кассы пустые. Праздничный день. Иду к начальнику вокзала. Начальник говорит:
- - Нет у меня билетов. Нету. Ни единого. Сам верхом
езжу.
-
- Рожденный ползать летать... не хочет!
-
- Лида Потапова говорила:
- - Мой Игорь утверждает, что литература должна быть
орудием партии. А я утверждаю, что литература не должна быть орудием партии. Кто
же из нас прав?
- Бобышев рассердился:
- - Нет такой проблемы! Что тут обсуждать?! Может, еще
обсудим - красть или не красть в гостях серебряные ложки?!
-
- Мой армянский дедушка был знаменит весьма суровым
нравом. Даже на Кавказе его считали безумно вспыльчивым человеком. От любой
мелочи дед приходил в ярость и страшным голосом кричал: "Абанамат!"
- Мама и ее сестры очень боялись дедушку. Таинственное
слово "абанамат" приводило их в ужас. Значения этого слова мать так и не узнала
до преклонных лет.
- Она рассказывала мне про деда. Четко выговаривала
его любимое слово "абанамат", похожее на заклинание. Говорила, что не знает его
смысла.
- А затем я вырос. Окончил школу. Поступил в
университет. И лишь тогда вдруг понял, как расшифровать это слово.
- Однако маме не сказал. Зачем?
-
- Отправил я как-то рукопись в "литературную газету".
Получил такой фантастический ответ:
- "Ваш рассказ нам очень понравился. Используем в
апреле нынешнего года. Хотя надежды мало. С приветом - Цитриняк".
-
- Однажды я техреда Льва Захаровича назвал случайно
Львом Абрамовичем. И тот вдруг смертельно обиделся. А я все думал, что же могло
показаться ему столь уж оскорбительным? Наконец я понял ход его мыслей:
- "Сволочь! Моего отчества ты не запомнил. А запомнил
только, гад, что я - еврей!.."
-
- Ольга Форш перелистывала жалобную книгу. Обнаружила
такую запись: "В каше то и дело попадаются лесные насекомые. Недавно встретился
мне за ужином жук-короед".
- - Как вы думаете, - спросила Форш, - это жалоба или
благодарность?
-
- Это было в семидесятые годы. Булату Окуджаве
исполнилось 50 лет. Он пребывал в немилости. "Литературная газета" его не
поздравила.
- Я решил отправить незнакомому поэту телеграмму.
Придумал нестандартный текст, а именно: "Будь здоров, школяр!" Так называлась
одна его ранняя повесть.
- Через год мне удалось познакомиться с Окуджавой. И я
напомнил ему о телеграмме. Я был уверен, что ее нестандартная форма запомнилась
поэту.
- Выяснилось, что Окуджава получил в юбилейные дни
более ста телеграмм. Восемьдесят пять из них гласили: "Будь здоров, школяр!"
-
- Как-то мне довелось беседовать со Шкловским. В ответ
на мои идейные претензии Шкловский заметил:
- - Да, я не говорю читателям всей правды. И не
потому, что боюсь. Я старый человек. У меня было три инфаркта. Мне нечего
бояться. Однако я действительно не говорю всей правды. Потому что это
бессмысленно...
- И затем он произнес дословно следующее:
- - Бессмысленно внушать представление об аромате дыни
человеку, который годами жевал сапожные шнурки...
-
- Молодого Евтушенко представили Ахматовой. Евтушенко
был в модном свитере и заграничном пиджаке. В нагрудном кармане поблескивала
авторучка.
- Ахматова спросила:
- - А где ваша зубная щетка?
-
- Мой двоюродный брат Илья Костаков руководил
небольшим танцевальным ансамблем. Играл в ресторане "Олень". Однажды зашли мы
туда с приятелем. Сели обедать.
- В антракте Илья подсел к нам и говорит:
- - Завидую я вам, ребята. Едите, пьете, ухаживаете за
женщинами, и для вас это радость. А для меня - суровые трудовые будни!
-
- Голявкин часто наведывался в рюмочную у
Исаакиевского собора. Звонил оттуда жене. Жена его спрашивала:
- - Где ты находишься?
- - Да так, у Исаакиевского собора.
- Однажды жена не выдержала:
| |