- Из сборника рассказов "НАШИ"
-
- Меня дядя Роман искренне презирал. Я не делал утренней гимнастики. Не
обливался ледяной водой. И вообще ненавидел резкие движения. А если мне хамили,
шел на компромисс.
-
- Свою бедность Леопольд изображал так: "Мои дома нуждаются в ремонте.
Автомобильный парк не обновлялся четыре года..."
-
- -
Рюмки взяли парни из чешского землячества. Ты можешь пить из бумажных
стаканчиков?
- -
Мне случалось пить из футляра для очков.
- Рейнхард уважительно приподнял брови.
- Мы
выпили по стакану бренди.
- -
Можно здесь и переночевать, - сказал он, - только диваны узкие.
- -
Мне доводилось спать в гинекологическом кресле.
- Рейнхард поглядел на меня с еще большим уважением.
-
- - Я
не буду менять линолеум, - сказал он. - Я передумал, ибо мир обречен.
-
- Если писатель хороший, редактор вроде бы не требуется. Если плохой, то
редактор его не спасет. По-моему, это совершенно ясно.
-
- -
Идеологию вовсе не обязательно разделять, - говорил я, - ее либо принимают, либо
не принимают. Это как тюрьма: нравится не нравится - сиди...
-
- Это не означает, что здесь
царили вечный мир и благоденствие. Тайная война не утихала. Кастрюля, полная
взаимного раздражения, стояла на медленном огне и тихо булькала.
-
- Было уже не до гастролей. И мама бросила театр. И правильно. Я наблюдал
многих ее знакомых, которые до смерти принадлежали театру. Это был мир
уязвленных самолюбий, растоптанных амбиций, бесконечных поношений чужой игры.
Это были нищие, мстительные и завистливые люди...
-
- Он
встал. Окинул трагическим взглядом колбасу и сахар, расправил плечи и зашагал
неверной дорогой...
-
- Мне
импонировала его снисходительность к людям. Человека, который уволил его из
театра, мать ненавидела всю жизнь. Отец же дружески выпивал с ним через
месяц...
-
- У
него были самые честные глаза в микрорайоне...
-
- Там
он и женился. К нему приехала самоотверженная однокурсница Лиза. Она поступила,
как жена декабриста. Они стали мужем и женой...
-
- Я
знаю, что в лагере деньги иметь не положено.
- -
Деньги как микробы, - сказал Борис, - они есть везде. Построим коммунизм - тогда
все будет иначе.
-
- Наконец-то я уловил самую главную черту в характере моего брата. Он был
неосознанным стихийным экзистенциалистом. Он мог действовать только в
пограничных ситуациях. Карьеру делать лишь в тюрьме. За жизнь бороться - только
на краю пропасти...
-
- В
аэропорту мой брат заплакал. Видно, он постарел. Кроме того, уезжать всегда
гораздо легче, чем оставаться...
-
- Тут
им овладел крайний пессимизм. Бобров нанялся егерем в Подпорожский район. Стал
жить в лесу, как Генри Торо. Охотился, мариновал грибы, построил и напряженно
эксплуатировал самогонный аппарат.
-
- -
За что Мишу Хейфеца посадили? Другие за границей печатаются, и ничего. А Хейфец
даже не опубликовал свою работу.
- - И
зря не опубликовал, - сказал второй. - Тогда не посадили бы. А так - кому он
нужен?..
-
- А у
меня было назначено свидание в пять тридцать. Причем не с женщиной даже, а с
Бродским.
-
- Наступила пауза еще более тягостная. Для меня. Она-то была полна
спокойствия. Взгляд холодный и твердый, как угол чемодана
-
- Мы
оставались совершенно незнакомыми людьми. Лена была невероятно молчалива и
спокойна. Это было не тягостное молчание испорченного громкоговорителя. И не
грозное спокойствие противотанковой мины. Это было молчаливое спокойствие корня,
равнодушно внимающего шуму древесной листвы...
-
- В
качестве мужа я был приобретением сомнительным. Годами не имел постоянной
работы. Обладал потускневшей наружностью деквалифицированного матадора.
-
- Недавно она сказала... Вернее, произнесла... Как бы это получше
выразиться?.. Короче, я услышал такую фразу:
- -
Тебя наконец печатают. А что изменилось?
- -
Ничего, - сказал я, - ничего...
|
|